Сатирическая комедия «Тридцать три» (1965), получившая по настоянию худсовета дополнительную жанровую характеристику «ненаучная фантастика», — работа в творчестве Георгия Данелии знаковая по нескольким биографическим показателям. Во-первых, это первый фильм, где режиссёр снял Евгения Леонова, ставшего после этого постоянным исполнителем и любимым актёром в его кинематографе. Сама история приглашения Леонова на главную роль в картину о простом советском гражданине со сверхкомплектным зубом весьма забавна.
Сценарий был рассчитан на Юрия Никулина, но его цирк в ту пору отправили на гастроли в Австралию. Кандидатуру Евгения Павловича выдвинул драматург Виктор Конецкий, один из соавторов сценария. При первой встречи с Леоновым, поставившим условие платить ему за роль по первой категории (тогда были третья, вторая, первая и высшая категории, Леонову платили по второй), Данелия посчитал его жмотом, не ценящим такого предложения, и готов был сразу же исключить дальнейшее сотрудничество. Но стоило Георгию Николаевичу увидеть артиста на сцене, как пришло твёрдое понимание: только Леонов. Данелия был готов пойти через волокитные трудности, чтобы выбить первую категорию своему будущему актёру-любимцу, и даже в случае неудачи доплатить ему из своих постановочных. Когда же режиссёр позвонил своему найденному Травкину (фамилия главного героя фильма), тот сообщил, что прочитал сценарий и согласен сниматься, на худой конец, и по второй категории.
Вместе с Евгением Леоновым через фильм «Тридцать три» в последующих картинах Данелии закрепилась и песня «Мыла Марусенька белые ножки» — яркое воспоминание о студенческой молодости режиссёра, подробно изложенное в его автобиографической книге «Безбилетный пассажир». Кроме того, это последняя чёрно-белая лента в фильмографии мэтра, проводящая собой некую ощутимую грань в его режиссёрском стиле. Впрочем, как и во всём советском кино, которое, войдя в постоттепельную эпоху, начало обретать более выразительные формы и фокусировать больше внимания на теме маленького человека и его внутреннем мире, тем самым увеличивая долю светлой грусти.
Сюжет комедии «Тридцать три» незамысловат и в то же время абсурден. У скромного провинциального технолога завода безалкогольных напитков Ивана Травкина (Евгений Леонов) разболелся зуб. На приёме молодой дантист (Геннадий Ялович) обнаруживает в ротовой полости пациента феномен: тридцать три зуба вместо положенных тридцати двух. Вместо того чтобы сделать хотя бы обезболивающее страдальцу, врач с начальником Облздравотдела (Нонна Мордюкова) сообщают об уникальном случае в вышестоящие инстанции, а сами, алчно замахиваясь на научное открытие, едут с главным героем на областной телевизионный огонёк, а затем и в столицу на исследование. Травкин становится всесоюзной звездой, вокруг него выстраиваются толпы за автографом, у него, примерного мужа и отца двоих сыновей, появляется замужняя невеста Розочка (Инна Чурикова), муж которой (Вячеслав Невинный) сам настолько очарован гостем из глубинки, что не испытывает к жене ни капли ревности. Директор областного музея (Владимир Басов) приобретает у Травкина право на его череп после смерти, а вскоре выясняется, что наш герой, вероятно, является прямым потомком марсиан.
Где бы мы с вами ещё увидели, чтобы всё внимание крупнейшей в мире страны было сосредоточено на провинциальном мужике, отличающимся от остальных лишь наличием лишнего зуба? В Удмуртии в 2009 году у 28-летнего гражданина обнаружили в лёгком проросшую еловую ветку, но шумихи вокруг такого редкого случая раздуто не было. В кино же герою-бедолаге с больным зубом, уже принадлежащим не ему, а являющимся «национальным достоянием», стелют почётную красную дорожку, выделяют комфортабельный номер в столичной гостинице, возят его на «Чайке» с эскортом мотоциклистов, а ближе к концу фильма воздвигают ему памятник. Подчёркивание сюрреалистичного в этой комедии не является укором в адрес Данелии о невозможной материализации показанного на экране действия, а наоборот, вызывает восхищение тем, что перед нами одна из красивых кинематографических притч, причем актуальная в текущий период пандемии. Кстати, в одной из сцен разговор касается и летучей мыши, у которой в голове якобы обнаружили локатор.
Верно ли считать судьбу фильма «Тридцать три» неудачной из-за меньшего к нему зрительского интереса по сравнению с другими работами Георгия Данелии? Вряд ли. Об этом кинопроизведении слышали даже те, кто его ещё не видел. Несмотря на то, что фильм был, можно сказать, полузапрещённым в последнюю четверть века жизни СССР (его показывали в клубах, окраинных кинотеатрах и воинских частях), почти все видные деятели кино его посмотрели. И когда после перестройки многие стали хвастаться своими «полочными» кинокартинами, Данелия тоже решил примкнуть к «хору» и объявить о своём «сверхзакрытом» детище, но оказалось, что его умудрились посмотреть на экране практически все, кому не лень. А в широкий прокат картина не попала главным образом из-за детали с автомобилем «Чайка» и эскортом мотоциклистов: министерство в этом усмотрело насмехательство над нашими космонавтами, которых встречали с таким почётом в виде исключения. Оператор «Тридцати трёх» Сергей Вронский вообще удивлялся, что сценарий и запуск фильма утвердили, поскольку видел в материале сплошную критику советской власти.
Неоспоримое достоинство фильма «Тридцать три» — участие в нём молодой и соблазнительной Инны Чуриковой. До этого, если вы знаете, начинающая в то время актриса мелькнула у Данелии в культовой лирической комедии «Я шагаю по Москве» (1963). Уже тогда режиссёр видел в юном даровании большое актёрское будущее. На пробах к следующей своей постановке Георгий Николаевич, уже про себя решив, кого будет снимать в роли Розочки Любашкиной, подговорил Инну Михайловну войти должным образом в кабинет, где режиссёр находился со своими соавторами по сценарию — Валентином Ежовым и Виктором Конецким. Сначала к ним постучалась скромная и немного робкая девушка, явно не тянувшая на предлагаемую роль. Данелия попросил её подождать в творческой группе, чтобы она заодно посмотрела там сценарий. Спустя двадцать минут в кабинете появилась женщина-вамп с накрашенными губами, слегка изменённой причёской и накинутым на плечи шёлковым шарфиком. Раскрепощённая и немного по-женски презирающая авторов, молодая актриса небрежно бросила сценарий на стол и чарующим низким голосом сказала, что подумает над предложением. Розочка в исполнении Инны Чуриковой — это секс-символ того времени.
Понравится ли вам этот довольно-таки старенький, недлинный (хронометражем в час с четвертью) и по большому счёту дурошлёпский фильм? Как и в случаях с другими не самыми известными кинолентами Георгия Данелии, осмелимся сделать такой прогноз: вполне может понравиться от просмотра к просмотру. Кто-то из зрителей сразу отметёт такое знакомство, посчитав это напрасной тратой времени, ну а кто-то сумеет проникнуться светлыми приметами той старой эпохи, проскальзывающими сквозь запечатлённую тёплую гражданскую атмосферу и красивую и радостную музыку Андрея Петрова.