«…Он же гений,
Как ты да я. А гений и злодейство —
Две вещи несовместные. Не правда ль?»
«Моцарт и Сальери», А.С. Пушкин
Мимо фильма Андреаса Дрезена «Гундерманн» (2018), к большому сожалению, вне Германии очень легко пройти. Мало кому за пределами страны знакомо имя Герхарда Гундерманна (1955 — 1998), экскаваторщика из ГДР, периодически разъезжавшего в туры по Европе с собственной рок-группой. Наверное, нормально не знать творцов, специфичность которых ограничена границами государства. Но уж очень хочется сломать эту норму! Есть надежда на то, что в стране, в которой любят Высоцкого и Цоя, полюбят и их немецкого собрата.
2018 год отметился невероятным количеством больших фильмов, посвящённых музыкантам. «Лето» К. Серебренникова, «Богемская рапсодия» Б. Сингера и Д. Флетчера, «Звезда родилась» Б. Купера, «Зелёная книга» П. Фаррелли. Что-то из этого было хуже, что-то лучше, но безоговорочных шедевров тут точно не сыскать. «Гундерманна» тоже не назовёшь великим фильмом, но этот фильм оказался честнее и искреннее прочих байопиков о музыкантах. Хотя бы потому, что создателям не пришло в голову «перегундерманнить Гундерманна». Цоя (Тео Ю) из «Лета» и Меркьюри (Рами Малек) из «Богемской рапсодии» пытались «вытачивать» из похожих актёров, что в принципе бесполезно. Актёр Александр Шеер, конечно, похож на Гундерманна, и минимальная работа гримом помогла, но кривляний, ложной показухи и манерности в этом фильме не найти. Шеер, не только актёр, но и музыкант, сам принял участие в записи саундтреков. Хоть его хрипловатый голос и не похож на голос певца, именно эта деталь и придаёт искренности образу. Разные черты таланта Александра Шеера помогли ему создать «своего» персонажа, формально взяв реально существовавшего человека, что и остаётся делать любому актёру байопика, ведь до совершенства добраться тут невозможно.
Сюжет фильма вертится не столько вокруг творчества певца-пролетария, сколько вокруг его «секретной» деятельности. Когда-то Герхард Гундерман, искреннее верующий в идеалы коммунистической партии, был завербован в Штази (Министерство государственной безопасности ГДР). Он доносил, он шпионил, он был провокатором. Но вместе с этим он добывал уголь, писал лирические песни и был искренне добрым человеком. Может ли всё это сосуществовать?
Отношения у Гундерманна с партией не самые типичные. Как верный коммунист он дорожит партбилетом, но с пренебрежением относится к чиновникам, разъезжающим на иномарках капиталистического производства. Идея коммунистической партии противопоставлена отдельным несознательным партийцам. Тем партийцам, которые на цитату Карла Маркса о навыке сомнения по поводу всего отвечают: «Ты не понял этой цитаты!» Отношения с такими «партийными единицами» складываются не лучшим образом, но «единицы» не определяют всю партию. Видимо, Гундерманн так и думал, пока не рухнула Берлинская стена и не вскрылась вся круговая порука.
В 70-х Герхард мог по приказу Штази поехать за границу, чтобы уговорить перебежчика вернуться в Берлин, где того немедленно арестуют, но не мог обещать (прежде всего себе), что выполнит всё на высшем уровне. Так, подобный случай в Венгрии заканчивается не удачной провокацией, а пьяной дракой только из-за того, что перебежчик плохо высказался о ГДР. Некоторая наивность, как в этом случае, может спасти человека от сознательного зла. Для Герхарда эта деятельность абсолютно не казалась постыдной, и уже в 90-е он с удивлением будет читать толстенную папку с досье о его делишках, помня только о паре-тройке оказанных им «услуг».
Оттого грехи и прегрешения Гундерманна представлены в фильме так же органично, как и вся его жизнь: работа на шахтах, отношения с любовницей, а позже с женой, Конни (Анна Унтербергер), репетиции и гастроли с друзьями по группе. Он мог делать и делал что-то не то и не так, но цельности его личности это никак не мешало. С другими людьми (и животными), как и наедине с собой, он одинаково честен. А главное, узнав о том, что он натворил, не стал отрицать содеянного. Не всякого пособника подлостям несправедливой власти стоит называть сволочью.
Извечный вопрос о гении и злодействе в фильме поставлен в центр, и ответа на него в конце изящно не даётся. Но отсутствие прямых ответов тоже может дать ответ. Гундерманн выходит на сцену с группой и перед очередным концертом признаётся публике в пособничестве тайной полиции: «Я не прошу у вас прощения, сам себя я простить не смогу». И только после этого звучит зажигательно-лирическая песня «Hier bin ich geboren» (нем. «Здесь я родился»). Публика подпевала, и ни одного яйца на сцену не прилетело.